— Никаких шалостей, мистер Бурк. Вы уже давно выросли. Проходите вместе с другом, садитесь. Хлеб только что из печи.

Они подчинились и сели. Бурк повернулся к Мак-Гвайру:

— Пока мне не исполнилось семь лет, Мив была моей няней. Потом она покинула меня и вышла замуж за Брайана. Мальчиком я часто приходил сюда, потому что она печет лучший хлеб в округе. И по каким-то особым причинам ее пчелы собирают такой вкусный мед, какого ты еще не пробовал.

— Это от морского воздуха, — объяснила Мив. — Он придает меду чуточку остроты.

Вскоре Мак-Гвайр убедился, что лорд Бурк его не обманывал:

— Если у вас есть дочь и она готовит хотя бы вполовину так же хорошо, как и вы, — обратился он к Мив, — я бы на ней трижды женился. — Женщина зарделась от удовольствия:

— На обратном пути перекусите с нами, капитан, — ответила она.

— Спасибо, миссис. Обязательно.

— Лошади готовы, милорд, — окликнул от двери Брайан. Найл Бурк поднялся и, как мальчишка, слизнул с пальца капельку меда.

— Пошли, Мак-Гвайр, — обратился он к капитану. — Мне не терпится попасть домой.

Моряк с удивлением увидел, что за порогом их уже ждали две оседланные лошади. Они вскочили на них и, пахнув Брайану, поскакали прочь.

— Ваши крестьяне, должно быть, благоденствуют, раз у них есть лошади, да еще такие замечательные, как эти, — заметил Мак-Гвайр.

— Это наши лошади, — объяснил Бурк. — Мы держим их в нескольких семьях специально для таких случаев, и поэтому никогда не остаемся без средств передвижения. — И пустил свою в галоп. — Ну же, вперед, — окликнул он капитана, который с несчастным видом трясся в седле.

Но о своей спешке Найлу Бурку еще пришлось пожалеть. Как только они прибыли к Мак-Уилльяму, письмо О'Малли было вручено знатному лорду. Мак-Гвайра отослали подкрепиться, а Найл с нетерпением ждал, пока, темнея лицом, Мак-Уилльям пробежал глазами послание О'Малли. Наконец он посмотрел на сына и сердито проревел:

— Ну что, заносчивый щенок, надеюсь, ты объяснишь свое поведение? Корабли Дубхдары О'Малли необходимы для защиты округи так же, как и хорошее расположение Баллихинесси О'Флахерти!

Найл не видел письма. Потеряв самообладание, он забормотал, как школьник:

— Я люблю ее, отец! Люблю Скай О'Малли! Я хотел поговорить с О'Малли и попросить его перенести свадьбу. Но у его жены начались схватки, прежде чем я успел затеять разговор. Роды оказались трудными, и я так и не смог его поймать. Девочку выдали замуж поспешно, почти что тайно.

— О'Малли никогда бы не согласился разорвать этот союз, глупец. Он был заключен много лет назад, и О'Малли им доволен. Он и впрямь хорош для его младшей дочери. Как ты посмел вмешаться?

— Я люблю ее, и она любит меня. А О'Флахерти, за которого ее насильно выдали замуж, ненавидит! И ненавидела всегда, еще до того, как мы встретились.

— И ты решил, что это дает тебе право потребовать привилегии сюзерена на первую ночь с невестой? Господи! Если бы это был кто-нибудь другой, я бы его убил! На твое счастье, у О'Малли есть чувство юмора. Он отослал дочь в монастырь, пока не убедится, что твои ночные труды остались тщетными.

— Я люблю ее! — выкрикнул Найл. — И хочу, чтобы ее брак расторгли и я смог бы на ней жениться. В нашем клане ведь есть епископ.

— Только через мой труп, — снова проревел Мак-Уилльям. — Мне нужны корабли О'Малли, а его девчонка ни к чему. Я вовсе не хочу, чтобы у моих внуков матерью была дочь пирата. Я устроил твой брак с Даррой О'Нейл, младшей сестрой твоей покойной суженой. Ей уже тринадцать, и она вполне созрела для замужества. Через три недели свадьба.

— Нет!

— Да! Выслушай меня, молодой идиот. Можешь взять О'Малли в любовницы, но в жены — никогда! У нее уже есть муж. И если верить тому, что я о нем слышал, как только он ее затащит в кровать, ты станешь для девчонки лишь приятным воспоминанием.

— Иди к дьяволу! — Найл Бурк пулей вылетел из кабинета отца и крепко напился.

На следующий день с разламывающейся головой, которая казалась ему вдвое больше обычного, он вновь был призван к родителю.

— Это сегодня утром передали для тебя, — проговорил Мак-Уилльям. — Я позволил себе прочитать письмо и могу только сказать, что дочь О'Малли мудрее тебя Здравого смысла в ней гораздо больше, чем в тебе. Вот, возьми.

Найл схватил послание и, потрясенный, прочитал.

» Милорд Бурк!

Я удалилась со своей сестрой в монастырь Святой Непорочной Невесты на острове Инништурк, где стану молиться Деве Марии, чтобы позорная ночь, которую мы провели вместе, не принесла оскверненных плодов. То, что мы совершили, было порочно, и мне остается надеяться и молить, чтобы муж меня простил. Прошу забыть меня и для блага собственной души жениться на достойной женщине как можно быстрее. Да сопутствует вам всюду Господь. Скай, леди О'Флахерти «.

Он не хотел верить тому, что прочитал. Ведь он не видел ее почерка. Уж не подделка ли это? Но рука была явно женской — буквы мило округлыми — и он узнал печатку на воске, такую она носила на пальце. Может быть, ее заставили написать это письмо? Но он помнил, сколько упрямства в Скай. Хоть жги ее ноги каленым железом, она не напишет того, чего не пожелает сама. Будь она проклята! Проклята! Так вот что он значил для нее. Позорная ночь! Непостоянная сучка! Испытывая боль в душе, какую раньше ему никогда не приходилось переносить, Найл сморгнул слезы и хрипло произнес.

— Я женюсь на Дарре О'Нейл. — И, уронив письмо, быстро вышел из комнаты, даже не оглянувшись. Мак-Уилльям выждал несколько минут и сказал:

— Теперь можешь ехать, капитан Мак-Гвайр. Возвращайся и скажи О'Малли, что его план сработал. Через три недели сын женится и не доставит ему больше беспокойств.

Мак-Гвайр поклонился и, не говоря ни слова, отправился в путь.

Оставшись один, Мак-Уилльям почувствовал угрызение совести. Он глубоко любил сына и ни в чем ему не отказывал. И все же когда ему надо было выбирать в невестки О'Нейл или О'Малли, Мак-Уилльям безоговорочно сделал выбор. Найл прекрасно поладит с Даррой, и к этому времени на будущий год у него уже появится внук.

Во время пребывания в обители Святой Непорочной Невесты как-то под вечер Скай прогуливалась вдоль берега и услышала жалобный лай. Обогнув скалу, она наткнулась на больного волкодава, почти еще щенка. Бедняга умирал от голода — ребра выпирали наружу. Шерсть так свалялась и пропиталась солью, что было трудно определить цвет собаки. Ногу зажало в трещине в скале. Скай подбежала к животному. Собака с надеждой посмотрела на девушку и дружелюбно завиляла хвостом.

— Несчастное животное, — пробормотала Скай и принялась освобождать собаку. Прежде всего она убрала мелкие камни, а потом аккуратно, как только могла, вынула лапу из трещины Собака дернулась, но даже не зарычала. Скай похлопала ее по холке: